• Особенности пандемийной работы сектора в регионах, 
• системность как фундамент изменений, 
• возможности для московских НКО, 
• важные анонсы для Москвы и субъектов, 
• векторы работы нового созыва Госдумы в контексте благотворительности и НКО, 
• новые инструменты системной поддержки НКО, 
• разные подходы к пониманию системных изменений и многое другое — в резюме и цитатах ключевых дискуссий первого дня.

«Эта конференция — центральное для нас событие, мы объединили более 80 спикеров, включая экспертов из других стран, потому что мы в очередной раз хотим показать себя в международном контексте — он важен для Форума Доноров. Мы попытаемся понять, что дала нам новая реальность последних полутора лет и что нас ждет дальше«, — приветствовал участников председатель Совета Форума Доноров Каспаров Станислав (CИБУР-Холдинг).

1. Ток-шоу «Благотворительность и социальное инвестирование в условиях неопределенности: уроки, вызовы и возможности» 

открыло первый день конференции. Елена Спиридонова (Программа «Сегодня» на НТВ) проблематизировала взгляд частной филантропии, корпоративных доноров и НКО.

Ирина Прохорова (Фонд Прохорова) обозначила магистральную проблему: Государство уходит из социальной сферы, и чтобы общество развивалось, нужно поддерживать общественные организации, которые его замещают. Это новая реальность, в которой уже живут, например, США. Но законодательные изменения должны учитывать соответствующие стимулирующие механизмы. Мы убедили и власть, и общество за 20 лет, что НКО и фонды нужны, но большинство до сих пор считает, что это «бюро добрых дел», а не серьезная профессия, за которую нужно платить. 

Обзор региональной проблематики представила Елена Малицкая (Фонд «Сибирский Центр Поддержки Общественных Инициатив). Неравномерность развития сектора (между регионами, внутри сектора на уровне регионов) усиливается: большинство сильных НКО в пандемию усилились в своем оргразвитии, а «мерцающие» — остались на периферии. Так, вся адресная помощь в Новосибирской области шла через одну ассоциацию, которая нарастила за пандемию число благополучателей почти в 10 раз. К сожалению, крупный бизнес очень плохо знает сектор в регионах и более того — редко обращается к инфраструктурным организациям. Та же проблема характерна и для молодых сотрудников в секторе — по ее опыту, молодежь часто «изобретает велосипед», не всегда учитывая опыт и ошибки коллег. Елена также отметила важность привлечения внимания к работе НКО, а не только волонтерских движений, вся организация работы которых ложится на плечи общественных организаций. Актуализируются и этические проблемы. «Мы видим запрос малого бизнеса, бюджетных учреждений на создание НКО — они убеждены, что через такую форму будет проще привлекать средства«. 

Сектор корпоративных фондов был представлен Башкировой Ольгой (БФ «Ренова»), которая представила статистику: всего в России действуют ок. 60-70 корпоративных фондов, из них примерно 20-30 являются крупными, направляющими на программы более 100 млн. руб. ежегодно. «Будет ли нас больше? С одной стороны, «ядро» уже сформировано примерно 10-15 лет назад, с другой — когда я вижу, что в конкурсе «Лидеры корпоративной благотворительности» есть компании, которые поддерживают не только КСО, но и благотворительность в чистом виде, я понимаю, что потенциал еще есть«. В ближайшие год-два, в т.ч. в связи с общемировой рецессией, Ольга ожидает сокращение бюджетов компаний, в т.ч. социальных. «Недодиагностированность», «недолеченность» может также, по ее мнению, вызвать возникновение новой группы благополучателей — детей и взрослых с новыми видами тяжелых заболеваний.

Пандемийную практику компаний представила Ирина Ефремова-Гарт (IBM в России/СНГ): В глобальных корпорациях есть возможность видеть и учитывать тот опыт решения проблем, который существует в других странах. Так, в ковид было полезно посмотреть на пример Испании, где сотрудники IBM решили обучать учителей работе с дистантом, — в результате в России к началу первой волны пандемии корпоративные волонтеры IBM уже знали вектор и план работ. Ирина также отметила, что создание национальной стратегии корпоративного волонтерства актуально, но должно инициироваться не государством, а компаниями, потому что его цель — сонастройка стратегии волонтерства с бизнес-стратегией.

Путь в двадцать лет развития благотворительности в «Еврохим», кажется, завершился в ковид. Оптимальной и наиболее эффективной оказалась модель треугольника «власть-бизнес-общество». Как рассказал Владимир Торин, когда началась пандемия, компания создала в регионах оперативные штабы, где активные жители, представители муниципалитетов и сотрудники объединились и смогли не только организовать адресную помощь населению, но и продолжить совместную работу в рамках волонтерских и социальных проектов.

2. Пленарная сессия «Благотворительность и государственная политика» 

позволила участникам упомянутого «треугольника» обменяться ожиданиями и предложениями.

Представители государства сделали акцент на тех мерах поддержки, на которые могут рассчитывать участники сектора: Екатерина Драгунова (Комитет общественных связей и молодежной политики города Москвы) напомнила о сервисах, которые доступны для всех московских НКО: два грантовых конкурса общим объемом поддержки в 800 млн. руб., бесплатные помещения для проведения мероприятий, публикация социальной рекламы в городе и транспорте, типографская печать, а также  благотворительный сервис помощи программам фондов на mos.ru — аналог агрегатора от Фонда «КАФ» благо.ру. С прошлого года через платформу «Активный гражданин» и программу городских поощрений «Миллион призов»  москвичи пожертвовали более 77 млн. руб., статья «благотворительность» уже стала более популярна у пользователей, чем «шоппинг». В завершении Екатерина анонсировала Московский форум НКО в Манеже 19-20 ноября, пригласив участников к формированию деловой программы. Елена Иваницкая (Министерство экономического развития РФ) рассказала о том, что подавляющее большинство жертвователей не забирают свой налоговый вычет, и, возможно, эти средства можно было бы сразу отдавать вместе с пожертвованием.

Крупнейший государственный донор — Фонд президентских грантов — взял региональный вектор развития. Иннокентий Дементьев (Фонд президентских грантов) сообщил, что в этом году в 74 региона поступили почти 1,5 млрд. руб. в рамках грантовых конкурсов на уровне субъекта. Одним из неочевидных новшеств в субъектах стала электронная форма подачи заявки — раньше в регионах прокуратура не согласовывала такую форму работы, подозревая, что она дискриминирует отдельные категории заявителей. В середине ноября Фонд запланировал масштабную конференцию для региональных властей и НКО, чтобы обсудить первые итоги такой распределенной работы.

В новом созыве верхней палаты Парламента интересы третьего сектора будет представлять в том числе Артем Метелев (Государственная дума ФС РФ, ДОБРО.РФ). Приоритетами его работы станут поддержка молодежи и развитие волонтерского движения (включая введение системы страхования волонтеров) и некоммерческого сектора (включая выделение финансирования субъектам на развитие инфраструктуры волонтерства — так, к 2024 году есть план открыть добро.центры в 1117 городах России).  

От стимулирования городского активизма важно перейти к инфраструктурной и системной поддержке местных сообществ: уверена Анастасия Савельева. На примере «Металлоинвеста» она рассказала о том, как это реализуется в их регионах: компания не просто выделила грант, а включила устойчивые и эффективные НКО в соглашения о социально-экономическом партнерстве в регионах, увеличив их бюджеты почти в два раза. 

3. Роль благотворительности в создании системных изменений

Системный подход в благотворительности означает победить проблему, а не избавиться от симптомов. Мартин Модлингер (Ассоциация «EDGE Funders Alliance») показал, как это работает на практике. Если вы работаете в образовании, вам надо понять, как связан уровень его образования с качеством жизни, с его карьерными возможностями, социальными связями. И работать необходимо в связке с партнерами, которые разбираются в каждом из этих элементов. В одних фондах создаются экспертные советы, других власть полностью передается в руки благополучателей — с одной стороны, это позволяет людям выразить их потребности, с другой — учит их ответственности. 

«Мы внимательно смотрим на долгосрочную стратегию, потому что нам важно понимать что будет после завершения проекта, что создаваемые нами блага и изменения будут устойчивы«, — подчеркивает Мария Морозова (Фонд Тимченко). Фонд создавался не только для того, чтобы проводить мероприятия, а в т.ч. для изменений в жизни благополучателей, например количество сохраненных в семьей детей, число привлеченных на проект внешних средств, новых созданных рабочих мест, новых межсекторных партнерств и др. Система планирования, мониторинга и оценки, действующая в Фонде, предполагает, что для каждой программы есть отслеживаемая цепочка результатов. Она позволяет не только оперативно фиксировать ожидаемые и неожиданные изменения. «Живой голос и живая обратная связь должны восприниматься очень конструктивно и помогать предотвращать иллюзию успеха«. 

«Благотворительность — это вопрос общественного договора, и общество само выбирает сферы, которые оно готово помогать и поддерживать». Системные изменения начинаются с человека, — убеждена Ирина Бакрадзе (БФ «Подсолнух»): чтобы создавать их, нужно очень хорошо понимать свою предметную область и целевую аудиторию, ее запрос, проблемы и потребности. Иначе мы рискуем перейти в сферу «причинения добра», параллельно воспитывая инфантилизм в благополучателях. С 2020 года по уникальным разработанным опросникам фонд запустил научную основу своей работы — лонгитюдное исследование качества жизни своих подопечных. 

Не все доноры занимаются и должны заниматься системными изменениями, — напомнила Мария Черток (Благотворительный фонд развития филантропии «КАФ»). Пандемия показала, что все еще существует огромное поле для применения адресной, несистемной помощи. Системность — это в том числе, когда у доноров есть ресурс и готовность вносить изменения в свою деятельность, а у вовлекаемых ими профессионалов — четкое понимание того, что нужно делать. С Марией согласна Марина Михайлова (БФ «Вклад в будущее»): «Амбиции нашего главного донора и ее лидеров, возможности и ресурсы, диктуют модель работы, которая позволила бы целым сферам поменяться. Но это огромная работа, компетенции, работа с партнерами, информационная кампания, и мы не должны ожидать, что к ней будут готовы все организации«. 

4. Воркшоп: Использование системного мышления/подхода в оценке программ и проектов

Тема системности продолжилась на практическом воркшопе Натальи Кошелевой. На примере проблемы обезвоживания детей в одной из стран третьего мира Наталья Кошелева показала важность триагнуляции. Проведенное после запуска программы фонда BRAC исследование показало, что нет разницы между контрольной и экспериментальной группой не было, потому что было недостаточно обучить женщин способу изготовления раствора от обезвоживания — необходимо было воздействовать на тех членов семьи, которые могут принимать такие решения и влияют на поведение женщин в отношении детей.

Принципы системного подхода предполагают:

1. взаимосвязанность всех элементов, взаимовлияющих на программу и ее стейкхолдеров
2. множественность перспектив и разных точек зрения на проблему
3. наличие границ
4. анализ иерархии систем и динамики поведения систем

Теория изменений и анализ систем, на которые может воздействовать проект, позволяет также быстрее ловить непредвиденные изменения и эффекты. Например, можно попросить детей-благополучателей заполнить карты изменений не только в своей жизни, но и у их одноклассников, которые не участвовали в программе. Так, удалось отследить влияние образовательных программ в области сельского хозяйства не только в выбранных сообществах, но и в других, пограничных территориях и соседских сообществах — произошла трансляция внедренных технологий или «диффузия инноваций», как назвала ее Наталья. 

При внедрении новых подходов и практик стоит также учитывать, что у разных людей разная скорость восприятия и реакции на новую информацию и практики. Стечение разных факторов может принести неожиданные результаты: так, уроки по энергоэффективности в школах одного из регионов повлияли не только на их бытовые привычки, но и на выбор дальнейшей профессии. 

Системный подход позволяет чуть шире и глубже посмотреть на проект и увидеть изменения вокруг него. С т.з. социологов системность лучше всего отражается в результатах лонгитюдных исследований. По словам Майи Русаковой (Санкт-Петербургский государственный университет), «сделать лонгитюд — это пик карьеры исследователя, это мечта, почти недостижимая в России, потому что требует колоссальных ресурсов, но покажет все усилия, вложенные в ту или иную группу«. 

5. Сессия: Возможности филантропии в системном подходе к обеспечению инклюзии 

Дискуссия о системности продолжилась сквозь призму равенства возможностей. 

Инклюзия — та сфера, в которой адресная и системная помощь не противоречат друг другу, — уверена Марина Зубова (БФ «Гольфстрим»). Так, при выстраивании системной инклюзии и работе с сообществом вы не сможете обойтись без адресной помощи конкретным людям с ОВЗ и их родным. Более того, инклюзивное образование не должно было бы внедряться в России до тех пор, пока недостаточно развита культура инклюзии и инклюзия в культуре, — уверен Владимир Плехов (БФ «Искусство, наука и спорт»). Кроме того, людей с инвалидностью государство сегодня пытается сделать льготной категорией, приравнивая инклюзию при соцзащите, но это наоборот становится дискриминирующим фактором.

Компании обладают ресурсами для привлечения экспертов в сфере инклюзии и активно их  вовлекают. Но глобальные стратегии имеют один большой минус — они унифицированы. Так, по мнению Ирины Архиповой (Coca-Cola HBC Россия), инклюзия совершенно по-разному раскрывается в каждой стране, в отличие от, например, экологичной упаковки. Поэтому российское отделение Coca-Cola прошло длительный путь, прежде чем удалось сделать инклюзивную повестку частью своей программы социальных инвестиций. «Компания, например, поддерживает специальную олимпиаду, и теперь обязательное условие нашего спонсорства: 1) zero waste — все отходы после матчей должны быть переработаны на 100%, 2) проведение в рамках чемпионатов инклюзивных мероприятий«. 

О факторах, ограничивающих участие бизнеса в программе поддержке инклюзии, рассказала Анна Семерикова (КФС, БФ «Открывая горизонты»). Сетям питания выгодно принимать сотрудников с особенностями только в Москве и Санкт-Петербурге, где  стоимость затрат на его интеграцию не ложится таким тяжелым бременем, как в других регионах, где есть, кому работать. «Кроме того, лучше было бы, если бы к нам пришла какая-то НКО, которая сказала, что в наших ресторанах есть такие-то должности, которые могут занять их подопечные. Пока таких инициативных партнеров не было. Но главный барьер — неготовность общества видеть на кассе человека с ОВЗ, более того, они не хотят сидеть рядом со столом, за которым сидит человек с ОВЗ«. 

6. Дискуссия «Доверие к сектору в условиях неопределенности & благотворительность как профессия»

не стала итоговой для дня, но обострила вопросы конвенциональной повестки сектора и отсутствия единого понимания относительно критериев профессионализма. 

Наталья Каминарская («Благосфера») уверена, что все неудачи в секторе — результат недостаточного доверия и прозрачности в секторе. Главный вопрос, который беспокоит Наталью сегодня, — сможет ли сектор объединиться не на помощь благополучателям, а на помощь друг другу? 

Сегодня формула «доверие=профессионализм» почти не работает, уверен Митя Алешковкий (БФ «Нужна помощь»). «В отсутствии сколько-нибудь объективной системы оценки эффективности работы НКО, говорить о доверии почти не приходится: бизнес дает деньги тем, кого знает, или кто совпадает с ними по программам и приоритетам. Массовым частным донорам профессионализм тоже не так важен, как личное знакомство или чувство жалости». Митя также обратил внимание на то, что СМИ, заявляющие о своей социальной ответственности, также должны выбирать для поддержки те проекты, чья деятельность не противоречит этическим принципам: «Рекламировать антинаучные серебрители воды, используя доверие граждан, а следом рекламировать фонды как минимумм странно«. Жертвуя деньги, бизнес покупает у НКО не добро, а социальный эффект, и важно, чтобы обе стороны понимали это, — в этом основа партнерства.

«Нам рано задумываться о решении проблемы мошенничества в секторе, если мы не имеем единого представления о критериях профессионализма«, — комментирует Ирина Бакрадзе (БФ «Подсолнух»).

Несмотря на внутренние дискуссии по принципиальным вопросам, «снаружи» сектор воспринимается все более профессиональным и результативным игроком. Так, Юлия Лизичева (Фонд Потанина) отмечает интерес к некоммерческому сектору и его сотрудникам: его подтверждают и фильм «Люди добрые», который в сентябре был показан на Первом канале, и более 500 тыс. чел., которые посмотрели аналогичный спектакль про профессионалов сектора (суммарный охват людей, которые благодаря проекту узнал о работниках третьего сектора, превысил 2,5 млн. чел.!). 

Не менее важным становится повышение доверия к НКО со стороны государства. На нем акцентировала внимание участников Анна Шабарова (Русская медная компания), приведя в пример «социальное жилье для людей с ментальными отклонениями, системные НКО, как «ЛизаАлерт», которая подхватила и заменила собой государство в одном из сегментов социальной помощи, ГЧП и возврат средств при успешной реализации проекта«.

Что поможет развитию сектора? Решение, предлагаемое Митей, — измерение социального воздействия, Юлией — прозрачность и взаимообмен данными, Ириной — заимствование лучших критериальных рамок у других секторов.